Форум » Город крупным планом » Городские легенды (Интересные истории из жизни города и его людей) » Ответить

Городские легенды (Интересные истории из жизни города и его людей)

Анатолий: Интересные случаи или события из жизни города и его людей. Случившиеся как сравнительно недавно, так и много лет тому назад.

Ответов - 33, стр: 1 2 All

Walles: Чайка, Na ulicy Szopena, do I wojny światowej w poszczególnych kamienicach, było wyjątkowo dużo firm (jak to się mówi dzisiaj). Handlarze, pośrednicy, przedstawiciele dużych fabryk z całej Rosji. Czasem udaje się skojarzyć, adres takich firm z nazwiskami i właścicieli i adresami ich zamieszkania. Dużo z nich mieszkało na Szopena, prowadząc swoje interesy w domu lub kantorku na parterze. W kilku kamienicach były duże mieszkania na wynajem. Bardzo dużo w wśród mieszkańców tych apartamentów było Żydów. Część z nich działalność prowadziła również po I wojnie. Burzliwe losy Wilna, gdy przechodziło tyle razy z rąk do rąk, była bardzo logicznym powodem, aby w piwnicy zakopywać coś "na czarną godzinę". Gdy było bardzo źle w czasie przedłużających się okupacji, carskie czy amerykańskie złote monety, były niejednokrotnie "przepustką do życia". A losy wielu rodzin toczyły się rożnie. Wiemy doskonale, ile razy ten los był tragiczny. Zakopano, wyjechano gdzieś na wieś, albo rodziny w innym mieście, a potem nikt już nie wrócił. Skarby zostały. Dziękuję Чайка, za takie ciekawe opowiadania.

Вальда: Чайка, Что касается города, то даже приоткрыть (не говоря открыть) занавес мне не удастся, потому как нужно хорошо знать историю этого города. Что касается сравнений по фотографиям - это нетрудно - достаточно просто знать город, быть внимательным к увиденному, сопоставляя снимки друг другу видеть различия в деталях (как-то так). Город в какой-то степени знаю: с детства часто бывал в разных местах города, в молодости работал на предприятиях города. Да и живу по соседству с Вильнюсом – Лентварис – соседи должны знать друг друга, тем более, как не знать столицу нашего с вами государства…

лиса: Я помню эту заметку о кладе. Я жила в этом районе в раннем детстве - с трех до пяти лет и естественно, ничего тогда о кладах знать не могла. Но, вспоминая тогдашних моих соседей, теоретически почти любого из них могу представить хозяином клада. Мы жили во дворе по Большой Стефановской, за домом был огромный сад, который выходил и на ул. Шопено, и на Садовую. И чуть ли не все дворы Стефановской тоже объединялись этим садом. Народ в доме жил самый пестрый. Были коренные жители - в основном поляки, элегантные старушки с муфточками и старички с собачками на поводках. Были несколько человек, привезенных немцами из Белоруссии - у этих вряд ли водились золотые монеты. Были местные русские и были русские из Ленинграда, Гатчины - когда они попали в Вильнюс, теперь не узнаешь, возможно, что и после революции. Была старушка лет под 90, Надежда Ивановна, российская дворянка, вот она все время носилась с какими-то кульками и мешочками, прятала и перепрятывала их, а потом забывала, куда спрятала. А до войны, по-видимому, жили и евреи, судя по тому, что несколько полностью обставленных квартир немцы заселили своими прислужниками. Были бойкие женщины средних лет, торговавшие на рынке Гале... В общем, всякой твари по паре. Спрятать клад мог кто угодно, но дело в том, что он не сумел его забрать. Значит, что-то с ним случилось. А случиться могло все, что угодно, даже и в последние месяцы войны. А может, клад пролежал там и 40-50 лет... Через сорок лет мне снова пришлось жить в этом районе, теперь уже по адресу Шопено, 3. Это тот дом, что выходит на улицу, снимок которого приводит Чайка. Но только клад нашли не в этом доме. Во-первых, в нем нет подвалов. Во-вторых, его в это время не ремонтировали. Его отремонтировали, провели газ и отопление в начале 80-х и устроили в нем маневренный фонд для временно переселяемых. Вот в нем мы и жили в 1981-1983 годах, когда наш дом поставили на капремонт. А напротив во дворе параллельно этому дому, стоял другой - тоже Шопено 3, но в первобытном состоянии - с печками, осыпающейся штукатуркой, перекошенными окнами и дверями. Его жильцы страшно недружелюбно относились к нам - "понаехавшим". Вот, мол, им все удобства, а мы тут мучаемся. Мы благополучно вернулись в свой дом, а через несколько лет начался ремонт этого второго дома. Вот тогда и появилась статья о кладе. Вот так мы рядом с кладом просидели два года, обидно.


SerBari: Чайка пишет: Клады, драгоценности, закопанные в землю, по-моему, есть везде... Вильнюс всё время восстанавливали после войны.Не знаю, писали про это газеты или нет, меня тогда еще и в помине не было, поэтому рассказываю со слов моего дяди. Когда начали разгребать завалы разрушенных домов по ул. Вокечю, где во время войны находилось еврейское гетто, теперь уже мало кто знает, куда свозились остатки зданий, бетон, битый кирпич и прочий мусор. А место для этого было выбрано на одном из пустырей за городом, в районе нынешней улицы Пенинес. Место было бугристое, неровное, и таким образом его выравнивали, подготавливая площадку для строительства будущих известных предприятий пищевой промышленности - молокозавода, кондитерской фабрики "Пяргале" и хлебозавода. Вскоре сначала по окрестностям, а потом и по всему городу поползли слухи, что в этом мусоре попадаются золотые и серебряные монеты, часы, украшения и прочие ценности. Происхождение этих кладов для всех было очевидным. Свалка быстро превратилась в "клондайк", где многие "старатели" проводили целые дни в надежде, что повезет и им. Как прореагировали на это власти и про дальнейшее развитие событий – история умалчивает. Вероятнее всего, "золотую лихорадку" быстро вылечили бульдозером.

лиса: Раз уж начали про клады, то вот еще одна история. Рассказывала старушка, жившая в конце улицы Паупио. Неподалеку на улице проводились какие-то ремонтные работы, и вот один из рабочих постучался к ней в дверь и вежливо спросил, не найдется ли у нее ломик или топорик. Топорик нашелся. На глазах ошеломленной старушки визитер подцепил топориком порожек у входной двери, достал оттуда какой-то сверток, одним ударом топорика вернул порожек на место и, вежливо поблагодарив хозяйку, удалился. Опомнившись, она побежала на улицу к ремонтникам, но в ответ на ее расспросы они сказали, что да, крутился тут похожий человек, но он не из их бригады и никому не знаком. Осталось утешаться тем, что, наверное, он приходил за своим добром. А все-таки было досадно и любопытно...

Чайка: Уважаемый Walles! Большое спасибо за ответ, который позволил должным образом осветить тему клада найденного на улице Шопено, 3. Вы великолепно дополнили тему! Уважаемая Лиса! Вы написали интересней, чем я. Но если прочесть сначала заметку пана Walles, потом уважаемой Лисы, а потом уже мою, то получится неплохой рассказ о том тревожном времени и кладах. Извините, что реагирую с опозданием: навалилась работа, весна, цветы, - всё вместе. И разрешите мне рассказать ещё об одной находке. Кроме того, я насмотрелась на дворцы, показанные на Форуме уважаемой Еленирой. Рассказал мне эту историю сантехник, менявший кран у меня в квартире. В центре Вильнюса в начале 2000-х годов (примерно), на улице Одминю опять проводились работы по ремонту канализации, опять копали грунт. Один рабочий заметил, что что-то блестит в луже воды, наклонился, поднял, тут же промыл находку в луже - засветился старинной золотой перстень. Другой рабочий тоже сразу стал оглядываться, а вдруг и ему повезёт. И повезло! Тоже нашел кольцо в грунте. В центре города золотые перстни просто валяются под ногами, вероятно, богатые дамы теряли их, выходя из Кафедрального костёла или прогуливаясь по проспекту. А вот из сообщения Лисы, я тоже слышала об этом случае про находку под порогом. Вспомнив сейчас, т.е.в наше время, про этот случай, не могу не удивиться наивности той старушки: она не только впустила к себе домой, да ещё и топор дала.

лиса: Тут, я думаю, хорошее знание психологии. Конечно, никто бы его не впустил, приди он с топором. А тут - прямо напротив дома возятся рабочие, что-то чинят, и мало ли зачем понадобился инструмент рабочему человеку. Не думала же бабушка, что он ее будет убивать средь бела дня, да еще на глазах у стольких свидетелей. Тем более, что взять у нее нечего - про клад-то она не знала. Да и времена были другие, это теперь мы всего боимся.

Reno: карлсон пишет: Сейчас, найдя клад, нужно обратиться в налоговую инспекцию. Инспекция оценив находку, выплачивает вознаграждение в размере 25 % стоимости клада. Оцениваться она может до нескольких лет! И после оценки окажется, что допустим, найденные золотые монеты почти ничего не стоят (правда если клад не сдать и это всплывет, оценят почти мгновенно и скажут, что государству был нанесен огромный ущерб), это к сожалению реальность

Иштар: "Литовский Курьер" Как в Вильне проституток переселяли Переселение любого учреждения во все времена было и остается делом хлопотным и не всегда благодарным. Тем более, если речь заходит о попытке переместить на новые квартиры ... дома терпимости. Идея вынести все публичные дома с центральных улиц Вильны на городские окраины принадлежала виленскому полицмейстеру Раевскому. Именно он распорядился в конце 1889 года убрать представительниц древнейшей профессии с центральных улиц города. Было приказано сгруппировать эти учреждения в районе улиц Поплавской (ныне ул. Паупю) и Сафьянной (ныне Майроню). Что вызвало появление этого распоряжения и чем оно было обосновано, - сведений не имеется. Скорее всего это было сделано с целью очистить центр от притонов. В 1890 году на Поплавской улице размещались 4 таких заведения, на Заречной (Ужупю) - 1 и на Сафьянной - 6. Город в конце XIX - начале XX веков интенсивно расширялся. На окраинах появились заводы и фабрики. И теперь малонаселенная окраина превратилась в многолюдный, оживленный промышленный район. Такое соседство не очень устраивало фабрикантов и заводчиков. В конце XIX века они обратились в городскую Управу с просьбой о возможном перемещении "соседок" в другой район города. Промышленники - люди денежные, а посему ответа на эту просьбу долго ждать не пришлось. Городской Управой было предложено место, а виленскому полицмейстеру было предписано 23 марта 1900 г: "Принять меры к переводу домов терпимости в г. Вильне с Поплавской и Сафьянной на Заречье по Полоцкой улице в местность за переулок и кладбище". Но никто не хотел такого соседства. Первыми восстали жители Полоцкой улицы. Они обратились с прошением к губернатору. Их аргументы звучали вполне весомо. Во-первых, с левой стороны улицы земля под построенными домами принадлежала Виленскому Свято-Духову православному монастырю. В контрактах с домовладельцами было оговорено не открывать публичных заведений без согласия на то монастыря. Вероятность того, что духовное ведомство согласилось бы иметь на этой земле дома разврата, была полностью исключена. Во-вторых, правая сторона улицы примыкала к Бернардинскому кладбищу и "потому не может быть допущено такое близкое соседство разврата с таким священным местом упокоения". Помимо этих причин была еще одна, не менее важная. Здесь помещались три детских приюта. В прошении говорилось: "Дети обыкновенно любознательны, будут наблюдать , как мимо их будут прогуливаться в город или обратно падшие женщины и пьяные мужчины, что в таком случае вещь весьма обыкновенная. Все эти доводы дают нам право ходатайствовать перед Вашим Сиятельством отменить свое распоряжение относительно помещения домов терпимости на Полоцкой улице и указать более соответствующее этой профессии место". Управе пришлось искать другое решение вопроса. Новоселье было перенесено на некоторое время и в другое место. Требование домовладельцев и жителей Полоцкой улицы было удовлетворено. Но теперь опять остались недовольными заводчики и фабриканты. Настала их очередь писать прошение виленскому губернатору святейшему князю Н. И. Грузинскому. Скольких моральных и физических усилий стоило заводчикам и фабрикантам убедить Управу в принятии именно им нужного решения, остается только догадываться. В какую сумму обошлись подписи бюрократов из Управы, история не сохранила тем более. И вдруг уже принятое решение отменяется. Что делать? В своем обращении они говорят, что, мол, было принято первоначально правильное решение по этому вопросу, но вот ходатайство домовладельцев Полоцкой улицы и письмо духовного ведомства изменили его. "По дошедшим до нас слухам, - написано в прошении, - Управа изменила свое первоначальное намерение и решила перенести часть этих домов не на Полоцкую улицу, а на Копаницу, составляющую продолжение той же Поплавской улицы. Ввиду этих слухов осмеливаемся обратиться к Вашей Светлости с покорнейшею просьбою, обратить свое благосклонное внимание на невозможность допустить такое перемещение домов терпимости или хоть части их на Копаницу, т.е. еще ближе к многочисленным крупным заводам, находящимся в том районе. При таком перенесении будет гораздо хуже, чем теперь, так как постоянное присутствие в этой местности огромного числа рабочих, тут же живущих и работающих на наших заводах, приведет неминуемо к постоянным столкновениям и дракам". А чтобы их прошение было более весомым, они подключили к этой истории членов правления Еврейской молитвенной школы Таубера, которая находилась на Поплавской улице, не далеко от Копаницы. Представители школы указали, что, по их данным, содержательницы этих заведений намерены приобрести два дома, "находящиеся на расстоянии каких-нибудь 15 саженей от нашей молитвенной школы: такое положение непременно послужит осквернением Божьего дома, тогда как на Копанице, т.е. глубже в улицу и без этих двух домов вполне довольно места для устройства заведений." Кстати, квартиры, избираемые для домов терпимости, должны были располагаться от церквей, училищ, школ и т. п. заведений не ближе 150 саженей (1 сажень - 2 метра 14 сантиметров) Губернатор опять в раздумье. Аргументы вполне существенны. Управа предлагает очередной вариант. Вилкомирская улица (улица Укмергес). И вновь прошения, и вновь ходатайства, и вновь "нежелательно", и вновь "пагубные последствия" .... Но не все жители этого района отрицательно относились к такому соседству. Например, домовладелец Лейба Абрамович Кикулькин в своем послании губернатору сообщает: "... имею честь заявить, что в доме моем, с стоящим на Копанице, имею три помещения, которые я согласен отдать в аренду под сказанные заведения с 29 сентября 1900 года." Лишний раз убеждаемся в справедливости пословицы: "Кому война, а кому мать родная." Военные, дислоцированные в городе, также были привлечены к вопросу " о перемещении домов терпимости". В письме, отправленном виленской Управой в штаб третьего армейского корпуса, было предложено разместить "очаги разврата" в Снипишкес, неподалеку от расположенных там воинских частей. Всерьез или в шутку это предложение обсуждалось на самом высоком уровне виленского военного руководства. Обсуждали "верха", а отвечали "низы", при этом вполне серьезно и осмысленно. Например, начальник штаба 27-й пехотной дивизии в рапорте в штаб корпуса пишет: " По приказу начальника дивизии доношу, что Его превосходительство признает неудобным перенесение домов терпимости на Хибинскую улицу, которая находится в центре казарм 105, 106 и 108 полков, но вместе с тем находит желательным, чтобы определенные дома терпимости служили бы только для лиц воинского звания и были бы подчинены большему надзору войсковой медицинской части. Ввиду этого перенесение их на Снипишкес вполне возможно." Вот она истинно воинская хитрость и смекалка, вроде бы перенос этот не удобен, но в то же время - возможен и даже вполне желателен. И все это на благо защиты родины - армия будет здоровее, ибо " надзор военной медицинской части окажет благотворное действие на уменьшение заболевания венерическими заболеваниями". Военные пошли еще дальше, они предложили принять ряд организационных мер во взаимоотношения "военный - проститутка", которые были высказаны командирами полков при обсуждения данного вопроса. Во-первых, господа офицеры потребовали, чтобы на билетах жриц любви были их фотографии. Второе требование родилось, вероятно, из личного опыта офицерского состава - чтобы был введен, "по примеру некоторых городов за границей, медицинский осмотр входящих в дом терпимости мужчин" и категорически запретить доступ к девушкам нетрезвых посетителей. Ну а для низших чинов, отправляющихся на встречу с девицами легкого поведения, от армейского командования потребовали организовать выдачу билета о их здоровье. А как реагировали сами жрицы любви на предстоящий переезд? Прямо скажем, не очень-то им хотелось сниматься с насиженных мест и вить свои гнездышки в других районах Вильны. Получив от местного пристава распоряжение виленского полицмейстера с предписанием о перемещении их хозяйства на Снипишки, на новую, еще не существующую улицу, хозяйки этих заведений очень обеспокоились. Как законопослушные гражданки Российской империи они тоже обратились к губернатору. Улицы еще нет, а переезжать надо, и в качестве промежуточного варианта им было предложено временно перебраться на Вилкомирскую улицу ( ныне это в районе проспекта Конституции) по соседству с создаваемой Лесной улицей, которая сегодня не существует. Но из-за краткосрочности пребывания никто из домовладельцев на Вилкoмирской не хотел арендовать свои помещения на один год. Были выставлены условия - договор сроком не менее 3-х лет с оплатой за год вперед. Дело в том, что специфика этих заведений требовала определенной перестройки зданий, связанных со значительными расходами. Существовали особые требования для помещений, где располагались эти заведения. Оно должно было иметь общий зал, столовую, комнату для хозяйки или экономки и по комнате для каждой проститутки. Комнаты для последних различны. И тогда все хозяйки борделей, а именно Хая-Ривка Фегельсон, Ривка Бернар, Сара Кох, Хана Виршуп и Койла Крупник, в один голос заявили, что этот временный переезд "может нас довести к разорению и понесению громадных убытков, а потому честь имеем всепокорнейше просить Вашу Светлость об неотказе в сей нашей всепокорнейшей просьбы и отсрочить нам перенесение наших заведений впредь до окончательного возведения на новой улице - Лесной улице новых домов, которые, возможно, будут сняты нами в аренду на более продолжительный срок." Кому-то в Управе пришла мысль - не переносить все заведения в одно место и все сразу. Дома терпимости высшего разряда, что находились на Поплавской, было предложено перенести за Зеленый мост на улицу Пиромантскую, а классом пониже все-таки пристроить поближе к военным, тем более" что со стороны военного ведомства,- как видно из отношения штаба Виленского военного округа,- не встречается препятствия к учреждению домов терпимости в пределах Снипишки". А вот уже жители Пиромантской улицы выступили с просьбой "о перемещении этих домов в другое, соответствующее своему назначению место, которое в стороне от оживленных улиц, не посещаемых городскими жителями за отсутствием на них каких-либо учреждений и торговых предприятий". Эта улица в основном была застроена домами-дачами, сдаваемыми в аренду интеллигентному классу городского населения, преимущественно офицерского состава. " В конце Пиромантского переулка, на котором из-за отсутствия полицейских постов, будут происходить бесчинства и буйства, так что проезд и проход сделается невозможным не только для местных жителей, но и для военного начальства, посещающего артиллерийские казармы и лагерь". И вновь задержка. На этот раз до особого распоряжения губернатора. Ссылка: old.kurier.lt

Чайка: Тёплым вечером середины декабря 2011 года я решила пройтись по ул. Вильняус (бывшей Людо Гирос). Действительно, поздняя осень в ноябре и почти весь декабрь были неожиданно тёплыми для этого времени года, температура воздуха была от +5 до -5 градусов. В тот день было сыро, какая-то сырость стояла в воздухе, на тротуарах были лужи, т.е. влага не испарялась. В 17 часов вечера было уже довольно темно, и витрины магазинов и кафе были освещены, можно было увидеть всё, что там внутри происходит. Дома все стояли на прежнем месте, с прежними украшениями, только первые этажи, вернее их содержимое очень изменилось. Теперь на первых этажах улицы находятся кафе, какие-то магазинчики обуви, льняных изделий, каких-то сувениров. Итак, я шла по улице Вильняус, заглядывая в знакомые прежде окна, вот - кафе, а там сидит молодёжь зелёная, очень ей весело, тут - ещё кафе, опять сидит молодёжь в нём и опять им весело. Наконец я дошла до магазина, в котором раньше торговали золотом, какая радость - "золотой" магазин остался прежним. Иду дальше по улице, а дальше должен был быть большой центральный рыбный магазин. Но его нет, вместо него здесь продают итальянскую обувь. Ладно, думаю, продают - значит так надо. Правда из старого рыбного магазина получилась ещё аптека. Ладно, думаю, аптеку в этом месте надо запомнить. Но вот я подхожу к знакомому подъезду, где жил Миша Дидусенко, немного замедляю шаг, поворачиваю голову и ..., взгляд мой упирается в темное стекло широкого дверного проёма. Как же неудобно, думаю я, иметь широкую стеклянную, как в магазине дверь, жители или их дети обязательно разобьют её. Невольно я заглянула внутрь и была ещё больше удивлена: дверь прикрывалась с обеих сторон кусками гобелена, а за гобеленом просматривалась в темноте винтовая лестница, уходящая вверх. Старой и такой знакомой деревянной лестницы не было видно. Совсем непрактично, подумала я, но выходит тогда, что здесь кто-то живёт, кто-то на первом этаже сделал себе оригинальную квартиру, а может модерный офис? Тогда у меня возник вопрос: а как же заходят в дом прочие жильцы дома? Я заглянула в подворотню, действительно, в стене была заново прорублена дверная ниша, хотя я помню в доме был и "чёрный" ход, наряду с парадным с улицы. Хм, подумала я, значит какая-то фирма обосновалась здесь, надо посмотреть вывеску! Вернулась я на улицу, подняла взгляд и увидела перпендикулярно к стене здания прикрепленную висящую рекламу фирмы. На этой доске были изображены пальмы, за одну из них держалась девушка с длинными волосами. Над пальмами и девушкой красовалось название фирмы - "Paradise". Но больше всего меня заинтересовало то, что было написано под пальмами: "more than a night club". Я подняла глаза выше и увидела, что дом, где жил Миша Дидусенко был не жилым. Дом посмотрел на меня тёмными окнами, освещенными красными фонарями, находящимися на подоконниках здания. Это не было новогоднее освещение. Неожиданно я догадалась, что это всё здание было ....б..р..ль. Но может я ошибаюсь, пусть меня поправят знатоки Форума! Карпуля! Помоги! Может ты, прихватив фотоаппарат и прежних жильцов дома - и Валю, и Геру, и Женю, и одну из сестричек двойняшек, и Руслана, и Алину, Алика, а также и бывавших у них в гостях, придёшь туда на экскурсию, посмотришь бывшие квартиры (жилья ведь так не хватает в городе, особенно социального), а ещё попросишь показать это "more than ". Что там есть? Заголовок вышенаписанного: "Возрождение древней профессии?"

Иштар: На стыке 19-20 столетий в Вильне существовало примерно 10 легальных публичных домов, за которыми велся постоянный контроль. Публичные дома были под строгим надзором властей. Проституток обязывали регистрироваться в специальном комитете медицины и полиции, каждые две недели проверяли их здоровье, а также контролировался их заработок и взымался налог. Проститутке выдавался документ, в котором фиксировалось состояние ее здоровья, и эту бумагу всегда могли потребовать клиенты,а также полиция во время частых проверок. В официальных публичных домах их хозяйки могли попросить клиента приспустить штаны, чтобы врач в целях безопасности работниц и их осмотрел. В те времена на нын. улице Шв. Стяпоно существовало несколько официальных публичных домов. Считалось, что они низшего класса, ходовая цена за "любовь" там была 5 копеек. В районе Ужупис, в домах расположенных у воды, можно было купить "свободную"любовь. Дамочки, промышлявшие в гостиницах, обычно зарабатывали в два раза больше. В полиции было зарегистрировано около 100 проституток, легально предлагавших свои услуги в отелях. Обычно это были гостиницы"Виктория" и "Рим", находившиеся недалеко от Ратушной площади, и располагавшийся на нын. проспекте Гядимино "Версаль". В 19 в. в Вильне большая часть "красных фонарей"светила на нын. улицах Тоторю, Йогайлос, Л.Стокос-Гуцявичаус, Шв.Стяпоно, Одминю, Субачаус, А.Волано, Науйининку, пер Лукишкес и Шв.Игното. Бизнес на этих улицах принадлежал дамочкам, которые держали в своих руках 13 публичных домов. Жрицами любви в этих домах были женщины родом их Вильнюса. Социальный статус проституток был разным. Тут "трудились" и дочери чиновников, и вдовы военных, и даже дворянки. В этих домах проживало и работало около 165 проституток в возрасте от 16 до 23 лет, иногда встречались и 30-летние дамочки. По закону получить разрешение открыть публичный дом могла любая представительница прекрасного пола 35-55 лет с незапятнанной репутацией. Не разрешалось привлекать внимание к публичному дому яркими вывесками, а дамочки не могли на улицах обнажаться и зазывать клиентов из окон своих комнат. Также было запрещено совращать прохожих на улицах вблизи "места работы". В конце 19 в. властями было решено перенести большую часть публичных домов на улицы Ужупе и Паплауес, а ул. Укмяргес стала убежищем для 9 публичных домов. "Краснофонарный "бизнес в те времена переживал подъем, поэтому власти оставались равнодушны к жалобам добропорядочных обитателей Заречья (О том, как жители Заречья боролись с нежеланным соседством см. статью выше). К этому времени в столице насчитывалось 550 проституток, одни работали под руководством мадам, другие самостоятельно. Для того, чтобы контролировать такое число путан, было организовано Специальное санитарное учреждение в Вильне. В 20 в. дома терпимости зарабатывали как средняя городская фабрика. По словам А.Р.Чяплинскаса (автор семи книг о вильнюсских улицах и их историях), годовой доход восьми официальных публичных домов в 1906 г. составил 60000 руб. Принадлежащие двум хозяйкам заведение по ул. Швитригайлос было самым прибыльным, за год их выручка составила треть всех денег, заработанных публичными домами Вильнюса, - 18000 руб. Со временем по указанию вильнюсского губернатора эти заведения перенесли на ул. Тимо. Здесь в основном действовали дешевые заведения. Красные фонари ярко освещали улицы Паупе, Паплауес, Савичаус, Бокшто, Тимо, Страздяле, Аукштайчю. Здесь работали и проститутки-одиночки, и действовали большие публичные дома, в которых находилось до 20 жриц любви. Среди публичных домов стоит выделить заведение "тёти Рузи" (Розы), находившееся на ул. Мостова (Тилто, 19), и занимавшее одну из офицын во дворе. По воспоминаниям современников, - это заведение было настоящей "жемчужиной" города, отличалось от других подобных заведений солидностью и тактичностью. Большие публичные дома занимали большие здания, в которых у каждой путаны была своя комната. Тут были ванные комнаты, гостиные залы, покрытые паркетом. Несмотря на признаки роскоши, судьба не была благосклонна к представительницам первой древнейшей профессии. Архивные документы, больничные записи, отчеты полиции показывают: проститутки обычно заканчивали "карьеру" или в больнице на ул. Бокшто, или в злачных местах низшего уровня. Одним из них был притон на ул. Латако. Закат эпохи"красных фонарей" пришелся на послевоенное время. Квартал Тимо, где было больше всего "веселых" заведений, просто стерли с карты города. Дома разрушили, дамочек разогнали, проституцию запретили, а через центр квартала провели дорогу на Маркучай. По материалу "Экспресс Неделя" 01.03.2012

Чайка: Вчера (2012,07,11) ехала в троллейбусе и невольно стала свидетелем рассказа одного человека. Служил он в Даугавпилсе, был военным. Пришли новые времена и на территории бывшего места заключения решили что-то построить. А место это во все времена хорошо охранялось. Что же, приехал экскаватор стал копать траншею. И когда он в очередной раз копнул землю, то достал целый ковш с царскими золотыми, несколько монет упало, их сразу подобрали заключенные. Сам же водитель экскаватора высоко поднял ковш с драгоценной находкой, чтобы никто ничего не увидел, и уехал за ворота заведения. Заключённые, подобравшие монеты, благополучно передали их своим родственникам. Хотите верьте, хотите нет.

Olga: Возможно, это фольклорные отголоски истории, приключившейся в Даугавпилсе год тому назад. Государственная полиция разыскивает «клад Рудого» - горшок с серебряными монетами Без малого две недели назад на одном из ведущих республиканских порталов была опубликована новость за подписью известного в Даугавпилсе журналиста Владимира Рудого о том, что при проведении работ в Даугавпилсской крепости строители обнаружили самый настоящий клад - горшочек с 800 старинными монетами и сдали его полиции. Монеты, вроде, были серябряные, было их 800 штук, примерная цена клада – 16 млн латов (то есть 80 млн литов). Но самое удивительное, что следов их позднее не обнаружили. Был ли клад – так и осталось неизвестным. Вот заголовки публикаций латвийского DELFI по данному сюжету: • Журналист В.Рудой подтверждает наличие клада, поиск горшка с монетами продолжается • Поиски «клада Рудого» официально прекращены: «журналист-выдумщик» наказан не будет • В Крепости нашли клад, который потом не нашли • Клад в Крепости: все официальные лица продолжают открещиваться от «горшка с серебром» • Кто же все-таки прикарманил горшок с серебром, найденный в Крепости. Здесь. И впрямь: хотите - верьте, хотите - нет.



полная версия страницы