Форум » Храмы » Костелы Вильнюса 1 » Ответить
Костелы Вильнюса 1
Анатолий: Костелы Вильнюса 1 Информация: "Храмы Вильнюса" на нашем сайте: vilnius.penki.lt/hramy.html На сайте имеется информация о 79 костелах, церквях, часовнях и других молельных домах.
Brachka: Не знаю, в тему ли сюда такой вопрос, но загадка из серии «А знаем ли мы без помощи Интернета...» Для меня несколько странно было увидеть такое название как костёл св. Станислава. Вот если так по-честному, все ли знаете, где он в Вильнюсе находится?
карлсон: Brachka Этот костел имеет ещё и второе имя: Св. Владислава.
Gedis: Может кто знает, какой храм помечен в плане 1935 года? Это на улице Naugarduko между улицами Vytenio и Birželio 23-iosios.
Walles: Synagoga
Walles: Gedis Problem z tym, że na niektórych planach jest ona zaznaczona - między uliczkami Kucharski zaułek i Gęsia a na innych między Gęsią i Kaczą. Ale na planie "policyjnym" jest chyba najpewniejsza - jej lokalizacja. To była synagoga "dzielnicowa" podobnie jak Zarzeczna, albo Antokolska czy Kalwaryjska
SerBari: Острые Ворота (Острая Брама, или Аушрос Вартай) с часовней, где находится чудотворная икона Пресвятой Девы Марии - символ Вильнюса. С глубоким благоговением преклоняются перед Ней верующие края и многочисленные паломники. Благодаря стараниям ксендза Телесфора в 1744 г. во всю ширину и почти в полную высоту всей Остробрамской башни выросла новая каменная часовня, куда торжественная процессия и перенесла икону Пресвятой Девы Марии. Сегодняшний классический вид часовня получила после реконструкции 1828 – 1830 годов. Над средним окном ее была сделана надпись на латинском языке: «Матерь милосердная! Прибегаем к твоему покровительству». Верх часовни заканчивался каменной башенкой с колоколом. Обратите внимание, что часовню украшает «Всевидящее око» или как еще его называют «Лучезарная дельта». Как Остробрамская икона Пресвятой Девы Марии совмещается с этим символом? И когда он появился? В 1744 году или после реконструкции 1828 – 1830 годов? Масонский ли это знак? Известно, что в ноябре 1822 года был издан указ о закрытии всех тайных обществ, как могущих "возбудить подозрение даже тогда, если бы они собирались и в самых лучших намерениях", а Виленский генерал-губернатор Римский-Корсаков распорядился "истребить" масонское имущество так, "чтобы и памяти о нем не осталось". Во исполнение этого приказа 25 апреля 1823 года были сожжены в Вильне в присутствии полиции подсвечники, звезды, мертвые головы и другие ритуальные предметы и декорации. К символам масонов относятся циркуль, наугольник, лучезарная дельта (треугольник с глазом внутри), буква G (сокращение слова «геометр». Так масоны называют Великого Архитектора Вселенной - Бога), пентаграмма (пятиконечная звезда). Если присмотреться к фасадам домов, можно различить многие упомянутые выше символы или их элементы. Между тем та же лучезарная дельта и пентаграмма используются не только масонами. Эти символы, если можно так выразиться, универсальны. В общем, присутствие масонской символики в нашей жизни отрицать нельзя. Но говорить о том, что за каждым из увиденных символов стоят именно братья ордена, все же не стоит. В соседней Риге на фасадах многих домов по сей день сохранились масонские символы. (http://www.jmsorg.lv/lv/culture/fm_riga.htm). А в Вильнюсе кто-нибудь встречал?
карлсон: SerBari В польской Википедии пишут что, символ «Всевидящее око» (Oko Opatrzności) , в нынешней форме впервые появился на западе в XVII и XVIII веках. В Вильнюсе я встречал этот символ, не упомню всех мест, но на Вильняус 22, например.
Lana-Riga: SerBari пишет: Лучезарная дельта http://www.projectclassica.ru/v_o/11_2004/11_2004_o_05a.htm Сергей Ходнев Всевидящее Око Когда европейская архитектура стала активно использовать в качестве декоративного мотива «Всевидящее Око» (а началось это в XVII веке), принято было думать, что в этом случае используется какая-то необычайно древняя, освященная традициями символика. Это странным образом и правда, и неправда одновременно. Правда – потому что, действительно, глаз встречается в символике множества мировых культур, начиная от самых древних. И вполне естественно связывать с окулярным символом идею Божества, которое все видит. Неправда – потому что никакой непрерывной тысячелетней традиции (как думалось) «всевидящие очи» в европейском барокко не продолжали, скорее утверждая новую традицию с надуманной генеалогией. Вопреки распространенному мнению, пресловутое Всевидящее Око (глаз в треугольнике, окруженный сиянием) никак не связано ни с каббалой, ни с масонством. Этот символ появляется в позднеренессансной эмблематике и в этом контексте никакого особенного внимания к себе не привлекает: в тогдашних обширных руководствах по эмблематике (вроде «Emblemata» Андреа Альчиати или «Иконологии» Чезаре Рипа) можно отыскать и более мистичные, на современный взгляд, изображения. В нем больше схоластической абстракции, чем мистицизма, иконографический язык этого символа прост до предела: равносторонний треугольник – совершенное триединое Божество, глаз – всевидящее Провидение, сияние – неприступная слава. Чего-то специфически ренессансного, отличного от средневековой символики здесь немного. Но это немногое значительно. Мы не можем сомневаться, что на распространение этого символа повлияло открытие в 1419 году «Иероглифики» Гораполлона – египетского писателя эпохи позднеримского синкретизма, возвышенно толковавшего вполне заурядные древние иероглифы в духе александрийской экзегетики. Двумястами годами позднее, когда за аллегорическую экзегезу древнеегипетской культуры взялся отец Афанасий Кирхер, мода на египетские символы становится повсеместной. А изображение глаза, действительно, в этих символах встречается часто. На самом деле в классической древнеегипетской мифологии «око Гора» («Уджат» или «Уаджет») – символ воскресения Осириса, которое последовало после того, как Гор дал проглотить своему отцу собственный глаз. Но Кирхер и его предшественники, вдохновленные Гораполлоном и Климентом Александрийским, видели в этом оке выражение высоких представлений египтян о всевидящем Абсолюте. Тогда все становилось в стройную систему: если египтяне, согласно уклончивым трактовкам иных отцов Церкви, постигли или предвидели нечто очень существенное относительно Божества, то значит, ветхозаветной религии, религии Отца было бы незазорно пользоваться кое-какими из особо сакральных египетских символов. А раз так, выходит, что неописанная и неизобразимая сущность Ветхого денми очень логично подходит для того, чтобы ее символом было именно Всевидящее Око, композиция подчеркнуто абстрактная, почти нефигуративная. Надо подчеркнуть, что сакрализация Ока произошла довольно поздно, уже в пору высокого барокко, и даже тогда этот символ продолжал бытовать в виде вполне себе секулярной эмблемы Провидения. И контекст бытования у него соответственный, подобающий эмблеме – мы практически не встречаем его в живописи, зато можем видеть на аллегорических гравюрах – например, «конклюзиях» петровского и послепетровского времени, где Око бдительно надзирает за очередной викторией или престолонаследной коллизией. И, конечно, в архитектуре – в церковной архитектуре по преимуществу. И в этом случае появление Ока неожиданно оказывается до такой степени обоснованным и логичным, что, действительно, кажется, будто традиция именно к этому уверенно шла и шла тысячелетиями. Строго говоря, этих случаев два. Над порталом (особенно над главным входом в церковь) и над главным алтарем, как завершение алтарной композиции. Это уже не просто concetto, не просто аллегория. Получается, что церковное здание – это не просто более или менее гармоничное сочетание масс, объемов, пространства, в него нельзя просто так войти и выйти, не вступив с ним ни в какой контакт. Volens-nolens ты оказываешься один на один с ощущением, что тебя видят, что архитектура видимого дома Божьего наделена еще тем недреманным всевидением, которое присуще невидимому Божеству. Даже если Око притаилось среди лепных завитков декора, оно все равно вызывает это ощущение таинственного присутствия (и распространяет это ощущение на окружающие его архитектурные элементы). Во-первых, среди прихотливого позднебарочного декора строгий треугольник рано или поздно бросается в глаза. А во-вторых, архитектура изначально выделяет Всевидящему Оку такое место, чтобы оно как раз и бросалось в глаза, чтобы зритель по возможности неизбежно вступал в оптический контакт с немигающим взором Провидения. Когда оно размещается над порталом, тут даже не стоит придумывать особо эффектных ходов. Локализация изображения над входом, обозначение таким образом особо маркированного перехода, порога – мотив древний, как сама архитектура. В случае христианских храмов это тем более естественно. Другое дело, что с течением времени Око все чаще перемещалось выше по фасаду – на фронтон. Никакие теоретики ордера, ни античные, ни ренессансные, такого предвидеть не могли, и тем не менее нельзя не признать, что мало какой из употребимых в XVIII-XIX веках христианских символов до такой степени идеально и гармонично врисовывался в декор фронтона, как пресловутый треугольник с глазом, окруженный лучами. Что же до алтарей, то здесь в игру вступал весь интерьер храма, концентрирующий все внимание зрителя на главном алтаре – то есть действовали все многообразные приемы (чисто архитектурные, живописные, иллюзионистские, сценографические), которые в барочном зодчестве применялись и безо всякого Всевидящего Ока. Нюанс, однако, в том, что зрительный контакт в случае, если Око в алтарной композиции все-таки фигурирует, получался двоякий. Сначала взгляд зрителя устремляется на сам престол и на табернакль, то есть он сам, зритель, видел то место, где физически пребывает Господь. А потом – естественное движение взгляда молящегося вперед и слегка вверх – и вдруг из скульптурных лучей на человека устремляется пронизывающий все пространство церкви божественный взгляд. Который, из-за абстрактности самого символа, кажется более бдительным, что ли, более многозначительным и более пристальным. Это впечатляет не то чтобы своей неожиданностью, а скорее элегантным переворачиванием всех принципов, по которым работает церковный интерьер, особенно барочный. Все строится с учетом законов оптики, то есть услужливо приспосабливается к тому, как устроен человеческий глаз: символы, аллегории, лепнина, колонны, капеллы приобретают в некотором смысле какую-то умопостигаемую уютность, если понимать, что производимое ими впечатление базируется на посюсторонних и вполне материальных закономерностях. Вот, наконец, торжество этих закономерностей – точка схода, фокусирующая зрение на алтарной композиции. И вдруг этому самому зрению, на которое работает все пространство церкви, жестковато напоминают о том, что есть еще Зрение, которое все видит без всякой земной оптики. Некоторая загвоздка тут и обретается. С одной стороны, символ сильный и очень хорошо работает в условиях барочного церковного интерьера, вписываясь в свойственную тому времени диалектическую игру зримого и прозреваемого. С другой стороны, это символ со светской генеалогией и несущий мало доктринального, вероучительного смысла. Да, тринитарность, да, всевидящий Промысел – но для XVII (и тем более для XVIII) столетия этого уже мало. Мало для того, чтобы решительно и повсеместно использовать в церковном искусстве. Отдельно взятая идея всевидящего Абсолюта мало что значит для контрреформации, для пропаганды исключительности католического вероучения. С полным душевным спокойствием этим символом могли пользоваться и пользовались и протестанты, и православные, и даже, страшно сказать, деисты. А поскольку это символ, как было сказано, с полусекулярным происхождением, он мог превосходно использоваться там, где архитектура должна была репрезентировать не только и не столько централизованную католическую систему вероучения, сколько религиозность государства, которое само и является на свой лад блюстителем интересов всевидящего Абсолюта. Не случайно примеры употребления Всевидящего Ока в архитектуре, если брать XVIII век, в подавляющем большинстве относятся к тем странам, которые ассоциируются отнюдь не с оголтелой супрематией Рима, а с просвещенным абсолютизмом. Это Австрия, множество провиницальных монастырей и церквей которой украшаются изображением Ока (церкви в Гмюнден-ам-Траунзее и в Траункирхене, монастырь св. Флориана в Линце и др.); причем в том же Гмюндене, например, Всевидящее Око, наряду с габсбургским гербом, размещено и на фасаде здания местной судебной управы. Это Франция – золотое Око меж двух коленопреклоненных ангелов украшает алтарь новой Королевской капеллы в Версале. Наконец, Россия, где еще с петровских времен пресловутый символ особенно активно используется в архитектурном декоре. Лишь в самом конце XVIII века, когда Око предсказуемо вошло в обиход масонской эмблематики, Екатерина II попробовала наложить вето на его употребление в православной архитектуре (примечательно, что именно суверен принимает авторитетное решение о том, стоит или не стоит наделять архитектурные произведения символом всевидящего Провидения). Ее более устраивало, когда вместо глаза в том же треугольнике стояло церковнославянское «БГЪ» под титлом – аналог бытовавшего наряду с Оком символа «Тетраграмматон в треугольнике». Впрочем, в павловское, александровское и отчасти николаевское время Око вернулось на фасады православных храмов. Эти образчики русского классицизма весьма многочисленны; достаточно вспомнить хотя бы Казанский собор Воронихина – фронтон с позолоченным Оком украшает главный фасад храма. И опять-таки – тот же символ фигурирует не только в церковной архитектуре, но и в гражданской и даже государственной эмблематике. На наградных медалях, посвященных победе 1812 года, мы видим Всевидящее Око, окруженное девизом «Не нам, не нам, но имени Твоему». Исчезновение Всевидящего Ока естественным образом совпадает с утверждением идеологии «православие, самодержавие, народность» и с нарождением национального стиля. В таких обстоятельствах символ, за которым числится такое прошлое – гуманистическо-иезуитское изобретение, католические алтари, масонский обиход и эмблема просвещенного государя – выстоять, конечно, не мог. Да и в Европе почтенный окулярный символ с начала XVIII века перешел в несколько маргинализированное состояние, вызывая негодование всяческих адептов теории заговоров своим употреблением в среде тайных обществ. Это завершило историю распространения именно Всевидящего Ока, волею судеб оказавшегося самым употребительным, самым удобным и самым многозначным способом делать архитектурное произведение не только зримым, но и в некотором смысле зрящим. Между тем правда, неведомая позднеренессансным иконологам, состоит в том, что, разрабатывая иконографию Ока, они на самом деле приобщались к куда более обширной традиции, чем им казалось. Если копнуть поглубже, то выясняется, что в самые разные времена сакральному зданию тут и там свойственно передавать не только абстрактную нуминозность, но и ощущение надмирного Зрения, от которого невозможно укрыться именно потому, что оно превосходит человеческие представления о скрытом и зримом. На православном Востоке уже в поздневизантийском искусстве появляется иконописный сюжет «Спас Недреманное Око», который выражает, строго говоря, ту же идею всевидящего (и все предвидящего) Промысла, что и глаз в треугольнике, но только с помощью гораздо более сложного языка. Напомню: это изображение почивающего в Эдемском саду с открытыми глазами Христа-отрока, которому предстоят Богоматерь и ангел с орудиями Страстей. Причем эта композиция – как и европейское Око – в греческой традиции часто размещалась над порталом храма. А еще дальше, в Непале и Тибете, с куда более древних пор изображением глаза украшалась верхняя часть ступ: четыре глаза по четырем сторонам света – значит, всевидящие. Так до сих пор эти ступы и смотрят во все стороны, и кажется, что они и знать не хотят ни о Кирхере, ни о Гораполлоне, ни о масонах, ни о Екатерине II. И что спрятаться от абсолютного взгляда не помогают ни идеология, ни традиция, ни история архитектуры. Есть еще икона с таким названием (но треугольника там нет): http://www.cirota.ru/forum/view.php?subj=70633
pika: Треугольник есть на воротах бывш. Василианского монастыря. Фото из альбома "Vilnius"(V., Mintis, 1980)
Lana-Riga: Я живу в Риге рядом с концертным залом "Аве сол" (бывш. правосл. храм Свв. Петра и Павла), - там тоже такой знак. Ну, и еще один ответ есть (не мой, правда, - с католического форума "Гефсимания"): Нет, изображение на фото никакого отношения к масонскому символу не имеет. Масонские общества возникли в 18 веке. А символ глаз в треугольнике они переняли у иллюминатов. [url="http://www.g-glombiewski.de/Auge-und-Dreieck.gif"]http://www.g-glombiewski.de/Auge-und-Dreieck.gif[/url] У них свои символы, как и своё их понимание. ....................................................................... Изображение ВСЕВИДЯЩЕГО ОКА БОЖИЯ в церковном искусстве имеет основание в Писании : «Вот, око Господне над боящимися Его и уповающими на милость Его» (Пс.32:18). "Но око Бога их было над старейшинами Иудейскими, и те не возбраняли им, доколе дело не отправили к Дарию, и доколе не пришло решение по этому делу" (Ездр.5:5) Говорить об иконах в разрезе понимания этого вопроса особо не приходится - сложная символико-аллегорическая копозиция русских икон не встречается ранее конца 18 века, а вообще является западным заимствованием. Изображение Ока Божия в западной религиозной живописи имеет место быть задолго до этого времени. Самое известное, наверное, изображение Ока - у Босха, это 2-я пол. 15 века, здесь оно не вписано в треугольник. А вписанное в треугольник, является символом Троицы. Изображения, подобные тому, что на фото, есть на различных христианских храмах, а также в их интерьерах: Купольное изображение в церкви иезуитов в Маннхайме Ołtarz boczny św. Józefa w Sanktuarium Matki Bożej w Raciborzu Собор в Аахене Есть такое изображение в Исаакиевском соборе С.-Петербурга, как и во многих других православных храмах.
Brachka: Столб-часовенка на ул.Лепкальнё. Не то, чтобы храм, но присматриваемый объект (в отличии от ещё одного на ул. Дзуку).
карлсон: Brachka на этой странице, полтора года назад.
Brachka: карлсон, я и про тему-то ту забыл, что уж говорить про конкретное фото... Пошёл жать «спасибы» - чтобы не вылетало из головы.
сержгол: Костел Св. Котрины. 2009.04.19
сержгол: Костел Всех Святых, ул. Руднинку. а.
сержгол: Интерьер костела Всех Святых б.
сержгол: Интерьер костела Св. Казимира (Иезуитов). б.
сержгол: Ул.Ужупе, 17. Костел Св. Варфоломея. а.
сержгол: Ул. Ужупе, 17. Костел Св. Варфоломея. б.
сержгол: Ул. Ужупе, 17. Костел Св. Варфоломея. в.
полная версия страницы